– Тебе идет, Алекс, – Лили заглянула ко мне в комнату и застенчиво улыбнулась. – Эй, ты чего такой угрюмый?

– Нам не стоит светиться в городе.

– Не беспокойся, – девушка заботливо поправила на мне шарф. – Корсиканцев и полиции много в порту и на подходах к нему, но нам туда и не надо. Спустимся к морю напрямую.

– Надеюсь.

Особых положительных эмоций от прогулки я не испытал. Какие уж тут эмоции, если тебя все вокруг ищут. И не для того, чтобы радостно обняться. Как под прицелом идешь, от каждого звука шарахаешься. Если бы не настоятельная потребность пристрелять винт, я бы даже шагу из дома не сделал.

В общем, добрались и ладно.

Дальше, Лили арендовала на маленьком рыбацком причале прогулочный моторный катерок, а после того, как мы погрузились, сама стала за штурвал и ловко отчалила от берега.

Буря закончилась еще ночью, стало гораздо теплей, на море наступил полный штиль. Курилась дымкой темно-свинцовая вода, мерно постукивал моторчик, по левому борту проплывали величественные пейзажи Марселя. Путешествие проходило довольно комфортно, но все равно, я не чувствовал себя в своей тарелке. Что, в свою очередь, привело к очередному любопытному выводу. Скорее всего, в своей прошлой жизни, меня ничего не связывало с морем. А значит, принадлежность к спецподразделениям военно-морского флота отпадает сразу. Ни моряк ни разу. Сапог, одним словом. Так, кажется, мореманы сухопутных крыс называют.

– По левую сторону гавани, вон там, на мысу, видишь? – Серж добровольно взял на себя обязанности экскурсовода и болтал без умолка. – Это форт Святого Иоанна. А по правую – форт Святого Николая. Но он был построен позже чем первый. А выше него, дворец Пале-дю-Фаро. А это… если не ошибаюсь, базилика…

– Базилика Сен-Виктор, – не отрываясь от штурвала, подсказала Лили. – Пятый век. Названа в честь принявшего христианство римского солдата Виктора.

– Размололи между жерновами, страдальца, – подхватил Серж. – А впоследствии признали святым, Святым Виктором.

Я слушал их и не мог отделаться от чувства, что Умник и Воробышек ненастоящие анархисты. До встречи с ними, воображение рисовало мне последователей мамы-анархии, как истеричных, унюханных кокаином персонажей, с длинными слипшимися в сосульки патлами и с дымящимися бомбами в руках. А эти… Эрудированные и веселые ребята, конечно, со своими захерами в голове, но полностью адекватные. Что не может не радовать. Еще мне фанатиков не хватало.

– А это что? – я ткнул рукой в приземистую крепость на большом острове по правому борту нашего катера.

– Это тот замок, в котором никогда не сидел Дантес, – с готовностью сообщил Умник и картинно отмахивая рукой процитировал: «Чернее моря, чернее неба поднимался, как призрак, гранитный гигант, выступающие скалы которого казались руками, протянутыми для того, чтобы схватить свою жертву». Помнишь?

– Замок Иф, что ли?

– Ага. А мы направляемся на остров, на который Эдмон никогда не добирался при побеге, – Серж радостно заржал. – Кстати, старина Дюма наврал в своей книге. Остров Тибулен не в миле от замка, а в добрых пяти. Так что, наш несчастный морячок просто не смог бы доплыть к нему. Особенно в феврале.

Меня эта информация заинтересовала совершенно в другом ракурсе. Над водой звук разносится гораздо дальше чем на суше. Так что, не факт, что наши пострелушки состоятся. Еще не хватало какую-нибудь водную полицию привлечь стрельбой. Вот как-то не вызывает у меня такая перспектива особого энтузиазма. Н-да, ситуация, однако…

– Там уже давно нет тюрьмы, – продолжал Серж. – Ликвидировали как символ насилия государства над личностью. Но при этом, почему-то забыли о каторге в Гвиане.

– Как же без каторги-то.

– Это да, – хохотнул Умник и ткнул рукой в показавшееся впереди по курсу катера темное пятно на воде. – А вот и Тибулен.

– Через час прибудем, – добавила Лили. – Это если ветер не поднимется.

И он как раз поднялся, причем дул с берега, но меня это даже обрадовало, потому что теперь можно было палить сколько влезет, все-равно никто не услышит.

Сам остров, на первый взгляд, совсем не подходил для пострелушек, однако, полазив по нему, я все-таки нашел подходящее место. У северной оконечности Тибулена, природа соорудила из беспорядочного нагромождения скал высокую горку, от которой, до маленького пляжа на южном конце острова было примерно сто восемьдесят метров. То есть, почти повторяющиеся условия предстоящей акции. Я уже было обрадовался, но как оказалось, сильно поспешил, потому что сама пристрелка началась не очень гладко. И это, мягко говоря.

Для начала, пришлось констатировать, что в списке моих предполагаемых воинских специальностей – специальность снайпера никогда не присутствовала. Да, я довольно хорошо помнил теорию баллистики, явно пользовался в прошлом винтовкой с оптическим прицелом, но снайперское чутье, которое вырабатывается только годами плотной практики, и позволяет интуитивно работать даже с незнакомым калибром, у меня отсутствовало напрочь. Печально, но это так.

Но об всем по порядку.

Оптика на поверку оказалась довольно приличной, а прицельная марка почти один в один повторяла таковую у нашего отечественного ПСО, но сам штуцер, черт бы побрал этот слонобой хренов, лягался при выстреле как взбесившаяся кобыла. Нет, ну куда такая моща?

По первому выстрелу поправку сделать не получилось, так как отдачей сразу увело стволы высоко вверх, и я не смог проследить куда ушла пуля. Увы, вода не оставляет на себе следов. Поэтому пришлось привлечь Сержа с биноклем как корректировщика.

Второй и третий выстрелы были потрачены на то, чтобы выверить прицел по горизонтали. На вертикаль ушло еще четыре патрона, и только восьмая пуля попала прямо в цель, продев дырищу размером с кулак, по самому центру холста укрепленного на мольберте.

В общем, управился, но патрона осталось всего два. И хватит. Вряд ли мне дадут палить как из пулемета. Если сразу не попаду, то лучшим выходом будет сваливать как можно быстрей.

– Едрить… – я потер онемевшее плечо и уважительно погладил штуцер по казенной части. – Объездил все-таки стервеца…

Потом записал себе в блокнотик положение верньеров на прицеле, закрутил на них защитные колпачки, аккуратно завернул штуцер в плед и упаковал его в чехол. На этом пока все. Теперь осталось доставить винт на место и можно приступать к операции.

– Алекс…

– Слушаю, – я обернулся к Сержу и Лили.

– А нам пострелять? – брат и сестра с надеждой уставились на меня. – Хотя бы по паре магазинов.

Я про себя довольно хмыкнул. Правильной дорогой идете щеглы. Вроде бы обыкновенная просьба, но в ней очень много маркеров для сведущего в армейской дисциплине человека. Какие маркеры?

Во-первых, ребята безоговорочно приняли мое командование над собой и прекрасно усвоили, что в коллективе все делается по команде.

Во-вторых, они обратились с просьбой только после того, как я закончил свои дела. А это свидетельствует уже о более глубоком уровне самодисциплины.

Получается и анархистов можно к порядку призвать. Вот что значит правильно поставленная работа с личным составом.

В общем, молодцы ребятки. Далеко пойдут.

Я немного помедлил, а потом кивнул.

– Хорошо, постреляем. Но сначала немного поговорим. Вижу, что вы себя уже чувствуете уверенными пользователями этого, несомненно неплохого для своего времени оружия. Так? Воробышек.

– На тридцати шагах, я положу в мишень всю обойму, – Лили гордо задрала нос. – Одной очередью.

– Прямо, одной?

– Одной.

– Уже так пробовала?

– Нет, ты запрещал. И зря.

– Откуда такая уверенность? Но ладно. Все познается в практике. Идем на позицию… – я встал с камня. – По пути отрабатываете движение в паре. Марш…

Добравшись до места, Лили приняла довольно уверенную стойку и лихо загнала патрон в патронник.

– Не слышу.

– К стрельбе готова.

– Огонь.

Воздух распорола резкая очередь, «штайр» задрался стволом вверх, в крайней точке с лязгом став на затворную задержку. а Лили покачнулась, и едва не шлепнулась задницей на мокрые от росы камни.