– Да ищем, мы, ищем…

Весь этот цирк продолжался довольно долго. Полиция ушла, потом опять пришла, квартира несколько раз была осмотрена, но, заглянуть в диван никто так и не догадался.

На свободу меня выпустили уже когда на улице стемнело. К этому моменту, я уже находился в полуобморочном состоянии. Ей-ей, чуть не сдох. Очередным открытием стала свирепая аллергия тушки поручика на пыль. Из носа потоком лились сопли, глаза слезились, а горло саднило так, словно в него залили расплавленный свинец.

– Вам плохо? – поинтересовалась Ульяна, с холодным недоумением смотря на мою перекошенную рожу.

– Нет, хорошо…

– Он плачет, потому что испугался, – со знанием дела прокомментировала Аглая. Или Ефросинья. Я пока не разобрал, кто из них, кто.

– Не бойтесь, – вторая девочка погладила меня по руке. – Все уже закончилось. Плохие дяденьки ушли. Не плачьте.

Издеваются, что ли? Точно, вон ехидненькие улыбочки проглядывают. Вот же козы!

– Пыль!!! – из последних сил просипел я и оглушительно чихнул. – Можно… а-апчхи!.. Можно… немного воды?

К счастью, не отказали. Придя немного в себя, я наконец получил возможность осмотреться. Сестры проживали в довольно большой трехкомнатной квартире, однако, с очень аскетической обстановкой, отдающей казарменным уютом. Везде царила стерильная чистота и армейский порядок. Ульяна, Аглая и Ефросинья занимали самую маленькую комнатушку, еще одна была приспособлена под цветочную мастерскую, а в третьей, самой большой, расположилась оранжерея. Я все это рассмотрел, когда меня водили умываться на кухню.

Достатком здесь и не пахло, хотя, не могу сказать, что сестры бедствовали. Несмотря на очень скромную, штопанную-перештопанную одежду, никаких признаков недоедания у них не наблюдалось. Вся эта показательная аскеза, показалась мне следствием банальной привычки ограничивать себя в желаниях. И источником этой привычки, скорее всего была Ульяна.

Девушка очень напоминала собой… даже не знаю, как сказать… занудную училку, что ли? Эдакую мымру, холодную, злющую и крайне педантичную. Правда, очень красивую, той простой и милой красотой, свойственной славянским женщинам.

А вот младшие сестры, были ее полной противоположностью. Такие же красавицы, они казались просто переполненными весельем, доброжелательностью и лукавством. Просто очаровательные девчушки.

Ситуация требовала разрядки, я уже совсем было решил начать со знакомства, но все карты спутала Ульяна.

– Извините, сударь, это все, что мы могли для вас сделать, – сурово отчеканила она. – Теперь, настоятельно прошу избавить нас от вашего общества.

И показала пальцем на дверь.

Близняшки разом состроили на мордашках просительное выражение, но, Ульяна даже не глянула в их сторону.

Ну что же. Оно и к лучшему. От добра, добра не ищут.

– Дамы… – я чопорно поклонился сестрам. – Вы оказали мне неоценимую услугу. Смею надеяться, что в самое ближайшее время, смогу вас за это отблагодарить.

После чего, подмигнул младшеньким и потопал к двери.

– Я выходила на улицу, полиции там нет… – холодно сообщила Ульяна на прощанье и захлопнула дверь за мной.

«Мымра…» – буркнул я про себя и стараясь не топать, спустился по лестнице вниз.

Согласно логике событий, полиция должна была нашпиговать квартал до отказа своими соглядатаями, но, как ни странно, ничего такого я не обнаружил. А может, просто моей квалификации не хватило, для того чтобы выявить шпиков.

Но, как бы там ни было, я благополучно добрался домой.

– Ты вернулся! – Лили с ходу кинулась мне на шею. – Я… я уже думала…

– Все нормально, Воробышек… – я слегка прижал ее к себе.

– Алекс… – Серж обошелся без бурного проявления чувств и просто пожал мне руку. – Где тебя носило?

– Позже расскажу. Накормите сначала, голодный как собака.

– Да, конечно, конечно… – Лили потащила меня за руку на кухню. – Если бы ты знал, какая в городе паника. Франко Неро, наверное, в дикой ярости…

– Подожди… – я остановился. – Я же…

Серж молча подал мне газету.

Я прочел заголовок и не сдержавшись, зло отбросил ее в сторону…

Глава 12

Франция. Марсель. Квартал Ле-Панье. Улица Призон.

22 ноября 1919 года. 21:00

– Черт! Я был уверен, что стреляю в Корсиканца…

– Он, со своим братом Лукой, выглядят очень похоже, – словно извиняясь, сообщил Серж. – Совсем неудивительно, что ты ошибся. Да что там, все мы ошиблись. Кто знал, что сегодня ночью начнут действовать сицилийцы? Они разгромили самую крупную опиумную курильню в городе. Целились в младшего брата Корсиканца, Джино; он постоянно там зависал.

– И что?

Серж пожал плечами.

– Завалили кучу людей, но Джино только тяжело ранили. Поэтому Франко и послал вместо себя в букмекерскую контору среднего брата, а сам поехал в больницу к младшему…

Вот тут пришло время серьезно озадачиться. Если в рамках общего противостояния с корсиканцами, то все события сегодняшнего дня можно считать несомненными тактическими успехами. Но, черт побери, мы не подряжались вести полномасштабную войну, а должны были решить вопрос точечными, можно сказать, ювелирными акциями. А теперь, потеряв ближних родственников, Корсиканец поставит этот город с ног на уши, и не успокоится, пока не отомстит. А сам затихарится так, что достать его будет очень трудно. Если возможно, вообще. Вот же черт. И самое пакостное, что мое отбытие в Россию, опять затягивается на неопределенное время.

Впрочем, положительных моментов в таком развитии событий тоже немало. Да и не стоит личный состав демотивировать своими сомнениями.

– Что носы повесили?

– Носы? – Серж неуверенно улыбнулся. – Это опять какое-то загадочное русское выражение?

– Русское. Повесить нос – означает огорчаться, впадать в уныние. Не стоит. Да, задачу мы не выполнили, но зад Корсиканцу все-таки хорошенько задрали. Не вижу причин для уныния.

– А у меня есть причины, – с намеком бросила Лили. – Еще какие. Очень даже серьезные…

– У тебя все еще впереди, – не особо веря своим словам, пообещал я ей. – А сейчас есть повод немного надраться. Что вы там приготовили?

– Рыба, – развел руками Серж. – С мясом в городе проблемы. Надо на рынок с утра выходить.

– Сойдет. Кстати, почему не слышу доклада? Что там с трофеями? И наливай, netormozi…

Остаток вечера прошел на мажорной ноте. Макрель в устричном соусе явно удалась, да и трофеи оказались вполне себе достойными.

– Сто восемьдесят пять тысяч банкнотами и около пятидесяти тысяч золотом, – Серж подбросил в руках два увесистых мешочка. – Украшения, монеты и просто лом.

– Как быть с Красавчиком? – я еще не вполне освоился с покупательной способностью франка, поэтому не особо впечатлился и сосредоточился на более приземленных моментах. – Сколько вы ему отдаете с дохода?

– Нисколько! – запальчиво отрезала Лили. – Мы ему оказываем ответную услугу. Не более того.

– Да, это так, – Серж поддержал сестру.

– Доминик участвовал в обеспечении операции, – я покачал головой, – а значит, имеет право на свою долю. Не стоит давать повод для осложнения отношений. Отсчитайте ему пять процентов.

– Ну… – Умник слегка замялся. – У нас тоже есть определенные обязательства перед своими товарищами. Понимаешь…

– Сколько? – я его перебил.

– От десяти процентов до пятидесяти. В зависимости от ситуации. В данном – ограничимся десятью. Но ты тут не причем. Твою долю отсчитаем исходя из общей суммы…

Я недолго раздумывал. Финансовый вопрос сгубил очень много людей. А поддержка анархистов, мне еще может понадобиться в будущем. Так что, жадничать не стоит.

– С моей доли тоже возьмете.

– Тогда, как главному, тебе причитается еще часть, – быстро заявили брат с сестрой. Они выглядели очень довольными и гордыми. Словно я оправдал их надежды.

– Не возражаю.

В итоге, после раздела, мне досталось около трех тысяч долларов, это если в пересчете на американскую валюту. Наиболее твердую на данный момент. Вроде бы.